Этот вылет в Малоземельскую тундру на место стоянки семейно-родовой общины «Опседа» состоялся в рамках празднования 80-летнего юбилея Нарьян-Марской сельскохозяйственной опытной станции.
Десант ученых
На юбилей приехали ученые, изучающие северное оленеводство, со всей страны, в том числе, из Москвы, Норильска, Архангельска, Республики Коми. Конечно, им хотелось не только выступить с докладом на научно-практической конференции, пообщаться с коллегами, но и посмотреть, как живут оленеводческие семейно-родовые общины Ненецкого округа, в каком состоянии находятся оленьи стада. И директор сельхозстанции Татьяна Романенко принимает решение - нужно лететь в «Опседу»! Ведь нельминносовские оленеводы ведут тундровое хозяйство по заветам отцов и дедов, живут по-прежнему в чумах.
И вот наша стрекоза-«вось-мерка» скользит над летней малахитово-зеленой Малоземельской тундрой, над змейками рек и синими блюдцами озер, солнышко прорывается сквозь легкие облака и заполняет все небесное пространство - нам повезло с погодой. Приземляемся недалеко от реки Черной, недалеко от стойбища, состоящего из чума и нескольких палаток.
Оленеводы предупреждены о прилете вертолета, хотя большого количества гостей все-таки не ждали. Молодая, симпатичная хозяйка чума Татьяна Талеева смущенно улыбается, приветствуя гостей, и начинает готовить застолье, а мужчины соглашаются показать ученым людям оленье стадо.
...Это надо видеть и слышать - как стремительно несется оленье стадо, какие звуки издают напуганные животные. Вот постепенно успокоились, остановились, сбились в кучу, и в коричневой живой рогатой массе можно различить только красивых белых оленей или оленят, жмущихся к матерям-важенкам. Но это мое восприятие, постороннего человека, а оленеводы знают всех животных наперечет, даже дети имеют своих оленей и кричат друг другу: «Смотри, мой Фингал побежал!». Ну и кличка у олешка!
Стойбище у речки Черной
Возглавляет общину «Опседа» Андрей Соболев, он живет в Нарьян-Маре и выполняет много функций: руководителя, снабженца, продавца, социального работника, словом, посредника между общиной и миром. Если раньше, в колхозную бытность, для этого было целое правление, то теперь все легло на плечи Анд-рея Юрьевича, бывшего экскаваторщика, а ныне пенсионера по инвалидности.
- В нашей общине пять человек сейчас, - говорит Андрей Соболев. - В 2006 году образовалась «Опседа», чуть позже распался колхоз имени Выучейского. Управление КМНС выкупило оленей и передало их оленеводам в дар. Потихоньку растем. Когда я стал председателем, в стаде было 470 оленей, сейчас - около двух тысяч вместе с телятами.
На этой сопке община расположилась недавно - 22 июля.
- Мы ямдаем вокруг реки Черной, - рассказывает бригадир общины Петр Талеев. - После Дня оленя снова съямдаем - оленям трава нужна, вода, грибы. Хорошо, что в этом году много грибов, и олени разбредаются в их поисках.
Андрея Соболева беспокоит, что вертолеты в общину прилетают редко. А если что-то случится? Ведь летом все семейство бригадира Петра Талеева кочует, с ним жена Татьяна, дети Леня, Женя и двухлетняя Любочка, племянница-школьница.
- Они могут вызвать вертолет, если кто-то заболел? - уточняю я.
- Могут. Они звонят мне по спутниковому телефону, а я всегда на связи. Если нужно, вызову и вертолет.
Ямдаю вместе с папой
Дети Петра Талеева - замечательные, закаленные ребята. Маленькая Люба в этот относительно теплый день (было градусов 17-20) ходила вокруг чума босиком и в нарядном красном платьишке. С шестилетним Женей, добрым и приветливым мальчиком, я подружилась. Угостила его мандаринами и печеньем, а он через некоторое время принес мне целую кружку спелой морошки! Я с удовольствием ее попробовала, а потом научила Женю фотографировать редакционным «Никоном».
- Женя, тебе где больше нравится - в поселке или в тундре?
- В поселке, конечно! Там хоть карусели есть.
- А здесь бывает интересно?
- Ну да, когда ямдаем. За папой ездим, воз возим. Папа показывает дорогу, куда ехать. У некоторых возы падают из-за кочек. У дяди Димы воз перевернулся.
Хозяйка чума Татьяна Степановна занята обычными женскими хлопотами - топит печь, греет воду, варит еду, стирает, приглядывает за детьми. А чтобы, к примеру, отремонтировать чум, нужна помощь других мастериц. Рваные нюки женщина увозит с собой в поселок и там их чинит.
- Когда старший сын был маленьким, я ездила в чум и зимой, на «Буране». Теперь нас уже четверо, дочка мала, поэтому зимой в Нельмином Носе живем.
На вопрос, какого будущего она желает своим детям, Татьяна Степановна ответила: «Смогут - пусть учатся, получают образование. А летом будут приезжать домой, в тундру».
Что поймали - то и съели
Пока гости кушали и пили чай за столом, который хозяйка накрыла рядом с чумом, оленеводы забили оленя, разделали тушу и предложили ученым гостям тундровые деликатесы - свежую оленью кровь, печень, мясо.
Свежие продукты у оленеводов общины бывают нечасто, и они оценили подарки гостей - хлеб, печенье, нарезку колбас и мяса, овощи.
Доставить продукты в тунд-ру - это одна сложность. Есть и другая, неведомая городским жителям - на что купить провиант? Мы не задумываемся об этом, как правило, имея деньги в кошельке. У оленеводов семейно-родовой общины зарплаты, как таковой, нет. «Как же вы живете?» - спросила у оленевода Виктора Коскова.
- Так и живем - что поймали, то и съели, - отшутился Виктор.
- Есть так называемые «мэнээски», выплаты коренным малочисленным народам, есть дотации на голову оленя и у женщин есть детские пособия, - перечисляет руководитель общины. - Дотаций, конечно, ни на что не хватает. Доход получаем от продажи мяса, этим, в основном, занимаюсь я. Продам - и на вырученные деньги покупаю бензин для станции, муку, чай, сахар. Закупаю сразу на год - и они с собой все это возят.
- Получается, что перспектив никаких? - осторожно спрашиваю я. - Люди без зарплаты работать не будут.
- Мы тут живем и работаем ради своих оленей, - рассуждает председатель. - Конечно, есть костяк стада, он за общиной закреплен, этих оленей мы можем забить, чтобы обменять на продукты, заплатить за что-то. Но частных оленей тоже больше становится.
Хоть я и знакома с оленеводами «Опседы» совсем немного, уверена, что их удерживают в профессии, в оленеводстве не только и не столько материальные мотивы. Нравится им в тундре, притягивает она их, как много веков назад, а олень, благородное и универсальное животное, дает им почувствовать себя нужными и востребованными, продолжателями вековых традиций.
Думается, не случайно у Анд-рея Юрьевича есть идея развивать общину, объединяться с другими семейно-родовыми общинами, пока хотя бы в ассоциацию, и совместно решать многочисленные проблемы.
Лариса Торопова